Отправлено: 28.03.10 20:49. Заголовок: [Ключик на столе]

3. Хочешь быть с нами, хочешь быть, как мы? Нет ничего проще!
- читаешь это, это(обязательно, без адекватного представления о том, что тебя ожидает, будет сложно) и это(не подчёркнутые имена – все твои);
- здесь оставляешь нам заявочку = пробный (он же первый сюжетный, чтобы не тратить зря вдохновение) пост, большой, хороший, интересный и в самую точку + 6 фактов о себе, безумных или не очень, дополняющих уже представленную характеристику + наш маленький секретный пароль, вроде росписи кровью за обещание быть законопослушным;
- заполняешь ЛЗ по сему образцу

цитата:

<hr><b>Name: </b>имя и прозвища на английском, через запятую<br><b>Devotion:</b> Opposition/White Court/Red Court<br><b> Appointment:</b>если нет официальной должности, то пишите фактическую<br><hr> фраза, ради которой всё затевалось

- жди и мы обязательно тебе ответим, пришлем вводную по личному сюжету и пожелаем доброго дальнего на дорогах нашего чудесного и опасного мира (придадим начальное ускорение в сторону нужной локации).

Чтобы всё окончательно стало ясно, с головы на ноги и на свои места - просто взгляни на образцы уже принятых заявок. Вот как-то так.

Темы пробных постов в полном соответствии:

цитата:

Мальямкин и Такери пьют чай у мельницы, ругают правительство и жалеют Шляпника – каждый с доступной степенью логичности. А также громогласно корят своего революционного идеолога Чешира, не желающего рисковать шкурой не только по мелочам, но и вообще. И, кстати, Алису, которой так некстати нет. Чешир внезапно появляется на невесёлом чаепитии и невозмутимо размешивает в чашке сахар. Как объяснишь этим пламенным революционерам, что трудно деятельно ненавидеть власть, когда в подземелье Белого замка повсюду анти-чеширские ловушки – стоит исчезнуть или появиться, тут же повяжут по лапам и лапам. Не всем же быть Бравными Воинами! Абсолем любуется выверено-приторными красотами сада Белой Королевы. Сидим, курим, ждём, как обычно. Тик-так – дрогнули стрелки на карманных часах, оставленных когда-то Шляпником. Точь-в-точь как когда-то. Как интересно… Брандашмыг нападает на лесной тропе на случайно забредших королевских патрульных. Всё просто. Белый Кролик, Баярд и Додо распоряжаются приготовлениями к маскараду, перебрасываясь в толчее и шуме глубокомысленными заявлениями о смысле истории. Слава Белой Королеве! Братишки Твиддл несут почетную вахту подле сосланных врагов режима. А большую часть времени, в том числе и в данный момент, они несут кукаю- то несусветную ерунду – спокойно спорят себе о судьбах мира и сломанных погремушках. Червовые Дама и Валет с привизгом и руганью полируют до блеска план побега, каждый мысленно жалуется на свою горькую участь и вслух обещает не менее горькую всем своим врагам. Мечтают о самом вожделенном - короне Андерлэнда, утренних казнях, Бравном Воине живом и мёртвом. Придворные дамы и рыцари Белого Двора заняты важным делом. Утро перед маскарадом, ни минуты свободной, это же очевидно.

 Отправлено: 04.04.10 17:26. Заголовок: Ох, как больно. Как ..

Ох, как больно. Как это называется, спина, где рубашка постоянно норовит истереться, выскользнуть, смяться, чтобы прямо о ледяную стену, ужасно, как же… Поясница. Да, точно, именно так.
Шляпник, не открывая глаз, нервно улыбнулся. Редкая радость. Он всегда так огорчался, когда забывал названия простых вещей, повседневных предметов. Это было как сырой болотный ветер, доносящий дыхание бездны, не дающий забыть, как она близко. Бездна безумия. Он старался не произносить вслух таких слов, вдруг сбудутся. Как будто есть надежда, что если не произносить – пройдут мимо. Бездна-то вот она, рядом, рукой подать. И всё труднее делать вид, что её нет вовсе.
Усилиями разума трудно изменить объективное, сказала бы Алиса.
В последнее время все его мысли неумолимо заканчивали этим «… бы Алиса». Или «… наверное, Алиса». Или просто «Алиса».
Что тут поделаешь? Зябко передёрнуть плечами и попытаться вернуться к началу мысли, раз уж конец… Как сейчас. Как всегда. Хочется иногда неожиданности, хочется долгожданного. Как одинаковы все не свете непохожие вещи. Ворон и письменный стол.
Возвращаться к началу было непросто и было бы совсем невозможно, если бы не каменный холод, ползущий по спине. А, поясница. Поправить бы рубашку, да только… Ну и пусть ноет. Спина – тошнотворно, но чуть-чуть. А вот если попытаться сжать край непослушной ткани пальцами, придётся долго поскуливать, вслушиваясь в пульсирующую, раздирающую боль.
Смотреть на пыльцы было неприятно – раздробленные, вытянутые, окровавленные суставы, неумолимо ощутимые острые края каждой косточки, боль, боль с каждым толчком крови. Трудно представить их держащими тонкую иголку для кружев. Было такое или нет? Что за нелепая фантазия?
Какая есть. Шляпник нахмурился, раздумывая, стоит ли ненавидеть себя за мысли об иголках и кружевах вместо объяснимого отчаяния по поводу стремительно уменьшающихся шансов увидеть ещё когда-нибудь солнце. Это ли не признак безумия? Не хуже ужасной забывчивости. Или нет? А эта неуверенность в простых, наверное, вещах, она тоже? Ох, ни и как теперь убедить себя в обратном? И нужно ли? И, и, и…
Может быть, ощущение усталости с самого утра – закономерное следствие неизменной темноты подземелья? Или это из-за бессонницы? Не всё ли, впрочем, равно – с темнотой ведь ничего не поделаешь, как и с бессонницей.
Шляпник открыл глаза так быстро, словно смежил веки лишь на минуту. Сон тут действительно был ни при чём – это простое движение давало иллюзию контроля над темнотой. Словно бы она не сама по себе, а слушается его, и если огрызается из углов, то лишь потому, что у него руки не доходят строго глянуть. Он занят – он видит то, чего нет, мужественно игнорируя все знания, какие только пищат мерзкими голосками в глубине чужих презрительных взглядов. Ещё одна причина сидеть, зажмурившись, - так легче представлять себе. Вспоминать. Ну вот, и в мыслях точки не на месте.
Шляпник тихо вздохнул и поднял взгляд к потолку. Если бы он действительно смотрел на потолок, то заметил бы полную идентичность последнего стене. Но он не смотрел. Не смотрел и всё.
Ну и что с того, что никто не верит. Это ведь не обязательно. В прошлый раз было то же самое, точь-в-точь, до последнего дефиса. Ему, Терренту, не нужно, чтобы его звали по имени, утешали и понимали. У него есть воспоминания. Да и вообще, ему не привыкать слышать обвинения в безумии от всякого и каждого.
Но можно, сказала бы Алиса.
Оставалось только цепляться за этот разум самыми кончиками пальцев, твердя себе, что его ускользание не так уж и безнадежно, сидя неподвижно в холодном каменном мешке. Он и не знал, что в Белом замке есть такие чёрные темницы. Даже на Угрюмом Бреге он мог подставлять бледные щёки алеющим закатным лучам, различать фигуры сквозь решётку, думать об…
Ну мог и мог, а теперь всё по-другому и всё так же, зачем же прикосновение ресниц к скулам вдруг становится влажным? Он ведь может не думать об этом. Может, хотя мельтешение беспокойного разума слишком быстрое, чтобы успевать его контролировать в одиночку. В одиночку. Было бы куда легче, если бы здесь, хотя на минутку, хоть дуновением, смешком, молнией шёлковой ленты… Может?

---

1. знает множество малоизвестных фактов. Например, что симптомами поражения центральной нервной системы, вызванного хроническим отравлением парами ртути, являются головокружение, усиливающийся при волнении тремор губ, век и пальцев, а также эмоциональная неустойчивость – раздражительность, застенчивость, неспособность контролировать спонтанные действия.
2. не знает множества общеизвестных фактов. Например, что существующим в приличном обществе правилам поведения нужно следовать, а чулки должны быть одинакового цвета.
3. портной с превосходными навыками, но довольно экстравагантным вкусом
4. способен поверить в любую ложь, в том числе и собственную, начисто позабыв обо всех предшествовавших обстоятельствах
5. носит всё шотландское и безумное, причем спонтанно меняющееся настроение отражается на одежде так же быстро и недвусмысленно, как и на лице
6. импровизатор во всём, включая военную тактику, - дерётся на мечах, кинжалах, булавках и любых других подвернувшихся под руку предметах

Безумно и неоспоримо. WU

<hr><b>Name: </b>Tarrant Hightopp, the Mad Hatter<br><b>Devotion:</b> Opposition<br><b> Appointment:</b> troubadour and revolutionist<br><hr>Да уж, человеку в здравом уме я снился бы вряд ли.

 Отправлено: 11.04.10 18:52. Заголовок: - Ты забудешь меня… ..

- Ты забудешь меня…
- Как тебя забыть? Шляпник, так чем же ворон похож на письменный столик?
- Не имею ни малейшего понятия. В добрый дальний, Алиса…
Глоток холодного воздуха бьёт под ребра. Она летит всё дальше и дальше, почему-то по строгой горизонтали. Но туман не застилает глаза, а прорывается пятнами, выплевывая из белого марева быстротечные картины.
Лес, тёмный и глухой среди мирного полудня, деревья молчат и тянут корявые сучья к подолу платья без единого скрипа.
Топь, в нос ударяет запах гнилой воды, из-под пней сверкают выжидательные ухмылки, вязкая жижа сама вползает на тропу и облизывает стопы.
Пустошь с одиноким указателем, птичьи крики за серыми тучами, ветер холодный и скользкий, иссушенный лишайник царапает щиколотки.
На лесной поляне чернеет покосившаяся мельница, по пожухшей траве вьются щепки, на истёртой скатерти битый фарфор. Заяц в пропахшем нафталином камзоле стучит карманными часами по краю стола и ритмично гудит. Мышь, высунувшись из чайника, грустно глядит на пустующее кресло во главе стола.
Два круглых глаза щурятся в ночной темноте подозрительно и недобро, просто глаза, больше ничего.
Из норы доносится обиженный рёв, подхватывающий сухие листья и сломанные веточки, как ураганный порыв.
Высокий мужчина, заткнув уши, чтобы не слышать воплей, выбивает ногой ветхую дверь. Женщина с растрепанными волосами истошно кричит. Звенят кандалы, разбегаются по углам крысы в серых погонах.
В коридоре из белого мрамора играет оркестр, покачиваются в такт музыке кринолины и цветочные бутоны. Из окна видна марширующая колонна солдат в белых доспехах.
Полный абсолютно безумной надежды взгляд зелёных глаз. Тихий печальный вздох. Лязг цепей, скрип железной двери. Темнота.
Голоса то ближе, то дальше: «Бравный воин, был, кажется, такой, зачем он теперь нам – у нас ведь всё прекрасно, мы все так счастливы под властью Её Белого Величества… И пусть, мы справимся и без неё, и нечего ехидничать, Чешир… Не время для ревности, Мальямкин, время для революции… Это безнадёжно, очнись, безумец… Она не вернётся… Не вернётся… Никогда…»
Чужое отчаяние глубоко внутри, как собственное. Реальнее собственного. Точки не в тех мечтах, словно она, сама того не зная, читает чужие мысли.
Ощущение безнадежности так трудно побороть – чьё оно? Срывающийся шёпот у плеча: «Вернётся. Она же обещала. Алиса…»
Голос тонет в шуме, в пепельном свете, в осколках пустоты, отдается затихающим эхом: «Алиса… Алиса…»

Часы пробили четыре после полуночи. Мисс Алиса Хелен Кингсли резко села на кровати, хватая ртом душный ночной воздух, и открыла глаза. В висках бешено стучала кровь.
В тёмной спальне не было никого, кто мог бы положить руки на плечи и твёрдым голосом произнести простые слова: «Всё будет хорошо, детка. Это ведь только сон». Никого, кто мог бы солгать.
Дыхание становилось размеренным и спокойным. Мисс Кингсли вообще была дисциплинированной, уравновешенной личностью и быстро успокаивалась после любого потрясения. Вот только сейчас губы сами сложились в немного сумасшедшую полуулыбку.
Алиса вскочила с совершенно несвойственной английским леди (даже весьма эксцентричным) поспешностью и принялась мерить шагами расстояние от стены до стены, не переставая улыбаться. О чём она думала? Что-нибудь сумбурное, безумное и непередаваемое? Вовсе нет. Всё очень логично и рационально.
«Так, письма в ящике стола, достать и запечатать. Рабочие записи собрать в папку. Зеркало…»
Алиса оглянулась и с нежностью оглядела серебристую гладь. Она вспоминала прогулку с лордом Эскотом по трущобам Гонконга: старый китаец улыбнулся хрупкой покупательнице так понимающе, словно знал, отчего у неё горят глаза, что значит для неё его слишком неоднозначное для рекламных целей заявление, и почему ей безразлично брезгливое недоумение во взгляде её солидного спутника.

- Что же вы продаёте, милейший?
- Это дверь, мистер. Товар для путешественников.
- Дверь? Вы о зеркале? Идём, Алиса, этот старик выжил из ума, отсюда, похоже, и цена…
- А куда ведет эта дверь?
- Это дверь для тех, кто знает, куда она ведёт.
- Ох, не слушай его… что ты делаешь, Алиса?
Дрожащие от волнения пальцы протягивают продавцу деньги и уже через мгновение бережно гладят рельефную раму.

Мисс Кингсли была очень, очень разумной и предусмотрительной особой. Вот только сны её – больше, чем сны. Она верила в них, как в факты, и ждала их, как писем. Она жила в них.
Этой весточки она ждала уже давно – с тех пор, как поставила в спальне старинное зеркало, положила в ящик стола незапечатанные письма в Лондон и клала на место каждую вещь, словно собираясь в дальнюю дорогу. Она и собиралась – в мир, где её никогда не звали «мисс Кингсли».
Стянутые лентой волосы серебрил лунный свет. Зеркало блестело влажно и загадочно. Алиса, не зажигая свечей, сложила бумаги и ровные стопки, набросила на постель покрывало и в последний раз оглядела комнату. Никто не слышал её прощального шёпота, но она привыкла относиться к вещам, как к живым существам.
Шаг, шаг, ещё один. Алиса провела кончиками пальцев по зеркальной поверхности. Конечно, холод не мог унять бешеного стука сердца, забегающих вперёд мыслей, ожиданий. А сомнений, который он мог бы остудить, в душе молодой путешественницы не было.
- Это правильно – выполнять обещания. И это возможно, какими бы безумными они ни были. Сгодится как-нибудь для шестого невероятного чуда, - прошептала Алиса и шагнула вперёд.
Зеркало, из которого вместо отражения глядели смутные тени, оказалось холодным и тягучим, как сироп. А пол за его рамой обрывался в пустоту.

---

- воспитывалась матерью и старшей сестрой, а выросла вся в отца
- постоянно испытывает проблемы с ростом – он у неё регулярно некстати, ни в дверь, ни в форточку
- понимает чувство юмора Шляпника, парирует остроты Чешира, умиротворяет Соню, вразумляет Мартовского Зайца, приручает Брандашмыга и совершает прочие геройские поступки с завидной регулярностью, как минимум трижды в день вместо еды
- часто высказывает своё мнение, не взирая на специфические особенности диалога и собеседника, о чём впоследствии сожалеет
- испытывает приступы паники в моменты принятия ответственных решений
- демократична в одежде, манерах и убеждениях, за что и любима безумными сотрапезниками

Абсолютнейше. WU

<hr><b>Name: </b>Alice Kingsleigh <br><b>Devotion:</b> Opposition<br><b> Appointment:</b> absolute Alice<br><hr> А если бы нормы предписывали вплетать в волосы живую селедку?

 Отправлено: 02.06.10 21:21. Заголовок: Сопровождаемая стуко..

Сопровождаемая стуком каблучков по мраморному полу Мирана Марморийская плавным неторопливым шагом шествовала по коридорам Белого Дворца. Добрейшая, чуть снисходительная улыбка на лице, тихо шелестящий белый шёлк платья, изящнейший резной веер в руке – Белая Королева направлялась в подземелья, мысленно репетируя предстоящую беседу с одним из этих глупцов безумцев, не желающих вписываться в общую гармонию Мармории.

- Ваше Величество, я считаю, что безумие этого упрямца зиждется на основной маниакальной убежденности в том, что в Королевство вернётся Алиса, так же известная как Бравный Воин. – Советник Мостин отворачивается от окна, укоризненно качает головой, всем своим видом демонстрируя величайшую скорбь, вызванную столь неразумным поведением Шляпника. Мирана расстроенно опускает ресницы, тихо вздыхает. Строптивые безумцы в последнее время доставляют Её Величеству немало беспокойств и огорчений, и она уже почти склонна согласиться с недавно высказанным предложением всё того же Мостина отказаться от полумер и казнить всех неизлечимо больных. – Но это глупости! Всем давно известно, что Алиса больше не вернётся в Андэрленд, подвергать этот факт сомнениям – безумство, а уж отвергать благосклонность Вашего Белейшества и вовсе недопустимо! – кажется, советник искренне возмущён, но Королеву почему-то охватывает ощущение ошибочности происходящего, какое бывает, когда Мирана, задумавшись, собирается положить в пудру Забвения не тот ингредиент. Но сейчас-то всё в полном порядке. Всё идёт так, как должно идти, и девушка решительно отмахивается от непонятных ощущений, сосредотачиваясь на разговоре.
– Да, пожалуй, Вы правы. Но, всё же, прежде чем идти на столь радикальные меры, я желаю лично побеседовать с ним. Кто знает, быть может, мне удастся переубедить безумца? – правительница очаровательно улыбается, чуть склоняя голову набок. Она находит своё намерение безупречно милосердным и великодушным, уже предвкушая завтрашнюю беседу и перебирая в уме способы излечения неразумных.

«Алиса… Ох, и какая же глупость считать, будто она вернётся! – Мирана возмущённо всплеснула руками, словно не в силах понять, как такая нелепость могла стать причиной столь серьёзной угрозы благополучию Королевства. – Бравный Воин должен появляться лишь тогда, когда в нём есть нужда. Он был нужен раньше. Но сейчас, когда сестрица повержена, её сторонники признали свои ошибки, и Королевство живёт спокойно и счастливо, зачем нам Воин?»
Королева свернула, прошла ещё пару метров, спустилась по белоснежной, с прожилками мраморной лестнице, точно такой же, как и остальные лестницы дворца, и оказалась в подземельях. Окинув грубоватые каменные стены, сменившие столь привычный, родной королевскому глазу мрамор, правительница едва заметно нахмурилась: уж слишком эти подземелья напоминали те, что находились в вотчине Червовой Дамы. Наказав себе как-нибудь заняться переустройством подземных помещений, Мирана прибавила шагу.
«В конце концов, она могла остаться. Могла, но не осталась. И кому как не Терренту знать об этом? Ей был предоставлен выбор, и она выбрала. А уж сделать из всего этого выводы совсем не сложно. Нужно лишь немного подсказать. – Коридор осветила нежнейшая улыбка её Белейшего Величества, - Ах, мой бедный, заблудший Шляпник. Алиса не вернётся, ему пора понять это. Ну а я в свою очередь сделаю всё, чтобы понимание пришло как можно быстрее. Ничего так не способствует правильным мыслям как труд и немного боли. Немного, самая малость, но такая, что запомнится надолго…»
Миновав несколько поворотов, Белая Королева наконец приблизилась к конечной цели своего небольшого путешествия. Остановившись у двери темницы, Мирана неожиданно осознала, что ей здесь не слишком уютно. По ногам сквозило, свет факелов казался слишком тусклым, а вид одной только тяжёлой кованой двери навевал мысли о тяжёлых цепях, кандалах, и, какая мерзость, крови. Взмахом руки отогнав сомнения, Белая Королева одарила тёплой улыбкой стражников, раздумывая, с чего бы начать воспитательную беседу. Придя к твёрдому решению: пытки только после устного вразумления (ведь сила убеждения, как известно, крайне велика), Мирана потянулась к прикреплённой к поясу связке ключей. Быстро выбрав нужный ключ, девушка аккуратно вставила его в замочную скважину, без особых усилий повернула три раза, и, жестом столь же изящным, сколь и осторожным, взялась за дверную ручку.

---

1. патологически не переносит вида крови
2. замечает малейшие изменения в настроении своих подданных, будучи уверенной, что достаточно поласковее поговорить с ними для улучшения этого самого настроения
3. категорически не желает замечать изменения в собственных настроениях, политике и образе мыслей
4. привыкла получать желаемое, и, иногда, для достижения своей цели даже готова подождать пару-тройку лет, пока не явится тот, кто поможет ей достичь желаемого
5. одним взмахом ресниц влюбляет в себя решительно всех, от королей до платяных шкафов
6. на первый взгляд кажется немного странной, на второй слегка сумасшедшей, на третий – вполне обычной жительницей Андерлэнда

1.Королева всегда права. 2. Если Королева не права, см. пункт 1. Приняты, разумеется, Ваше Величество. WU

<hr><b>Name: </b> Mirana of Marmoreal <br><b>Devotion:</b> White Court <br><b> Appointment:</b> the White Queen <br><hr> "Никогда не думай, что ты иная, чем могла бы не быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть!"

 Отправлено: 05.07.10 01:49. Заголовок: «Ох, как много всего..

«Ох, как много всего надо успеть! Её Белейшество, конечно же желают, чтоб бал-маскарад был самым распрекраснейшим из прекрасных, какие только видывал Андерленд! И толку что Бернадетт организатор, всё равно лучше меня никто не сможет организовать культурный досуг: музыку, танцы, песни. А гобелены… Ох, я ж совсем про них забыла!»
- Доминантсептаккорд тебе в каденцию! – негромко выругалась фрейлина, быстро меряя шагами комнату, пытаясь расправить бант на платье цвета шампань и пытаясь удержать подмышкой стопку нот. Одно неосторожное движение и листы вылетели на пол.
- Ох, ты ж! Задери тебя Бармоглот! – пришлось снова забыть про гобелены, бант и присесть собирать любовно написанные от руки листочки с нотами.
Что-что, а петь она любила больше всего, а фокусы, рисование – это уже было для развлечения, тем более, что Глинда всегда считала, что в отличие от остальных, хотя бы занимается полезным делом, а не просто сплетничает и командует направо и налево.
Тем более, что от чудесного сопрано фрейлины даже деревья и цветы в саду переставали грустить и лучше цвели, что уж и говорить про самих жителей Андерленда.
Поговаривали, что предками Глинды были, едва ли не Райские птицы, которые много-много лет назад были в Андерленде пролётом. Впрочем, никто не знает, откуда пошёл этот слух и правда ли это, но в это верят большинство жителей Страны Чудес. Конечно, как же им не верить, ведь они – безумцы, а это Глинде бывает только на руку. Впрочем, не корысти ради, она ведь тоже верит, а значит…
Только тсссс… Иначе, если Королева узнает, то быть беде.
Хотя, какая уж тут беда, ведь Глинда всегда была поглощена искусством и, порой, не замечала самых вопиющих странностей и того, что творится вокруг. Но, если же она всё-таки спускалась с небес на землю, то могла заметить то, на что другие и внимания не обратят, пусть это было и не такое частое прозрение.
- Подумать только, - девушка собрала листы и грациозно выпрямилась, глядя на себя в зеркало. Там отражалась довольно высокая девушка с хрупким станом, длинными светлыми волосами и удивительным взглядом голубых глаз.
- Вот все фрейлины заняты своими рыцарями, братьями и прочими молодыми людьми… А мне и попросить даже некого за гобеленами сходить в мастерскую, - на миловидном личике отразилась лёгкая досада, - Даже Белый Рыцарь и тот меня не слушает, а только Бернадетт глазами просто ест!
«Вот клянусь тоническим трезвучием, что это не просто так! Даже Мартовскй Заяц на прошлом балу и то так не уминал Королевские пирожные, как Мириддин смотрит на старшую фрейлину. Придётся самой идти в мастерскую»
Глинда вздохнула, осторожно положила ноты на стол и уже собралась выходить.
«Ах, си твою бемоль! Я же совсем забыла, что нужно спросить у Её Белейшества, какие они желают фокусы сегодня наблюдать»
Фрейлина вышла в коридор и, в очередной раз уйдя в свои мысли, шла, куда глаза глядят. Её всегда занимали тысячи вещей, ну, совершенно никак не относящиеся к окружающему миру. И даже то, что Глинда не знала, где искать Королеву или же, вообще, у кого спросить о её Величестве её интересовало не сразу.
А в голове навязчиво всё крутились какие-то синкопы, а за ними, быстрым ровным шагом на три восьмых рядом с четвертью бежали триоли… и всё это насвистывало незатейливый мотивчик:
«Светит звёздочка с небес непонятно на кой бес…»

---

1. На 50% является истинным жителем Андерленда, кои населяют его в большинстве своём, о 20% этой же принадлежности просто врёт всем окружающим, впрочем, не исключая и себя, а с остальными 30% безумия пока не знакома.
2. Талантлива: имеет необычайно прекрасный голос и дивно поёт, умея передать то или иное настроение песни любому слушателю; практически из любого предмета может извлечь музыкальные звуки; хорошо рисует и неплохо показывает фокусы.
3. Может беззастенчиво врать. Но что вы! Не подумайте плохого, ведь это вовсе не со зла: поскольку Глинда – мечтательница, то она просто может забыть, где правда, а где вымысел или что до этого она сама говорила окружающим. Она и сама зачастую, не знает, где кончается реальность и начинается вымысел.
4. Может настолько глубоко погружаться в свои мечты, что не замечает многих деталей, а заметив, может наивно удивляться и не понимать сути происходящего. Хотя, когда «выныривает» из этой пучины, может оказаться весьма наблюдательной.
5. Как любая девушка из всего может сделать скандал или же шляпку, ну, или же положить на нотный текст, а потом, если вам не понравится ни то, ни другое, ни третье – легко найдёт, как вас уязвить морально или даже физически. Хотя, большую часть времени бывает мечтательной «добрюшей».
6. Терпеть не может диссонирующие звуки.

Весьма мелодичные ругательства, сударыня) Приняты, все верно. WU

<hr><b>Name: </b>Glenda<br><b>Devotion: </b>White Cour <br><b> Appointment:</b>The maid of honour of White Queen<br><hr> Временами в ее безумии я вижу проблески настоящего таланта.

 Отправлено: 05.07.10 19:29. Заголовок: Вопрос, который став..

цитата:

Вопрос, который ставит меня в тупик: сумасшедший я или все вокруг меня? © Альберт Энштейн.

«Всерьёз подумай на счёт того, чтобы встать», - увещевала себя Дорми. А пока сидим, копим энергию.
С утра замок охватила свистопляска и неразбериха: фрейлины сновали по залам, занятые своими особо ответственными делами, да так, что сказать точно, где сейчас находится, к примеру, Фидельма, было невозможно. Зато возможно было предположить. Например, она могла разрабатывать обширные планы на маскарад: бравные песнопения под аккомпанемент электробалалайки от лиц, излечившихся от безумства, благодаря её Белейшиству, фейерверки благоразумия и театрализованные постановки Бравного дня, где прима, конечно, она, а Бармаглот, конечно же, Вильма! И вот она в ажиотаже взмахивает тонкими гибкими ручками, а с губ её слетает: «Пойте, пойте мои лицедеи!». И всё это, несомненно, она организует, пытаясь тем самым разнообразить жизнь двора! А Вильма, шепча под нос: «Господи! Если ты сейчас наблюдаешь за нами, то, пожалуйста, отвернись на минуточку!», пыталась разнообразить жизнь сестре. Цирис и Дилис, два белокурых ангела, усевшись по обе стороны от Блодвин, не щадя языка (которым, впрочем, они способны рожь молоть) и ушек наивной жертвы талдычат ей о том, как, нет – как Друммонд взглянул вчера на Армиатину, и что шкаф взглянул на неё ничуть не хуже и что у всех от этого любовного треугольника головы уже квадратные, да-да. И кстати расспрашивают о Идрисе. Должны же они быть в курсе! Иначе-то никак!
Собственно, эфемерные предположения Дормире, уютно развалившейся в кресле в дальнем конце залы, и безмятежно наблюдающей за суетой, были единственным занятием фрейлины, наскоро убедившей себя, что она блюдет пост, ожидая Чешира, а вовсе не лентяйничает. Однако, если не совесть, то жажда действий сгоняла девушку с насиженного места: «Ты не встаёшь, но ведь серьёзно об этом думаешь, правда? А ну вставай! Вставай, не то придёт сердитая тётя Бернадетт и даст тебе пиндер под кингви!». Последний аргумент стал решающим. Да что там! Дормире отдала бы всё, что у неё имелось, выболтала все секреты, которые знала, только чтоб знать, о чём думает Бернадетт, когда остаётся одна. Ведь такое бывает, правда?.. «Болезненный интерес всегда принимает хронические формы, особенно после встречи с сестричками», - подумала она, вставая и расправляя своё белоснежное платье. Такое строгое, никаких финтифлюшек. Правда, Дорми всегда казалось, что оно лиловое, ведь в белом можно найти столько других цветов! Кстати, ей никогда не резал глаза белый антураж замка, ведь для неё он никогда и не был чисто белым; в её голубых глазах он переливался тысячами тонов, нюансов и соцветий. А каждая фрейлина двора была совершенно необычной и по-своему любимой. И даже Рыцари. Даже этот, с интеллектуальной фигой в кармане… Как же его? А, впрочем, не важно. По правде, А-впрочем-не-важно Дормире не любила, потому что ей импонировали те, кого ныне не допускали ко двору… На прелестном лице девушки промелькнула тень. Ни секунды больше нельзя было оставаться на месте! Мир сорвалась с места и тотчас же оказалась в живом потоке, увлекаемая общим течением.

---

1.Дормире подозревает, что несколько веков тому назад в её семье затерялся гном (которого выгнали из другой Доброй сказки) отчего все члены семьи были небольшого роста и скверного характера. По крайней мере, она сама была именно такой. Хотя, злые языки поговаривают, что, ещё в те времена, когда Алиса впервые посетила Андерлэнд, Дорми под шумок урвала той чудесной микстурки, что, по словам Алисы, была «очень приятна на вкус – чем-то напоминала вишнёвый пирог с кремом, ананас, жаренную индейку, сливочную помадку и горячие гренки с маслом». Они же добавляют, что Мирино шило – случайно оброненная где-то Безумным Шляпником булавка. Но сама Дормире искренне считает, что некие госпожи Ц. и Д. просто завидуют её миниатюрности и энергичности.
2.Индикатор Чеширшерсти. С точностью до 1/10 миллисекунды. Используется в том качестве, в котором отказался использоваться Баярд. Издаёт громкий звуковой сигнал, ещё до того, как Полосатый Аллерген начинает раздражать зрительный нерв.
3.Нету дыма без огня, нету своры без меня. Или «Каждый маленький ребенок Вылезает из пеленок И теряется повсюду И находится везде! Он всегда куда-то мчится Он ужасно огорчиться, Если что-нибудь на свете Вдруг случится без него!» - это писали, имея ввиду Дормире. Даже имя не спасло. Всё равно ей необходимо вляпаться во все близлежащие неприятности и если не находиться в центре событий, то организовывать их вокруг себя. Вобщем, если и есть божество, придумавшее головную боль, то это – оно.
4.Она похожа на герметичную реторту, внутри которой поддерживается жар и высокое давление. Под действием коих вовсю шурует взаимное превращение элементов, спонтанно зреют намерение и решимость. Дорми вся противоречие: крайности без компромиссов – очень могучее сочетание. Если доброта, то до самомазоальтруизма, если гнев, то «коктейль Молотова» в действии. Однако ей хватает ума (если к безумцам это слово применимо) не показываться «во всей красе» Белой Королеве, что спасает её от незамедлительной передачи Мостину.
5.Чаще бывает в хорошем расположении духа, что дурно влияет на иммунную систему окружающих. Ведь она постоянно будет подкалывать, делать едкие замечания, в надежде, что вы ответите ей тем же. Это для неё также естественно, как для вас дышать.
6.Жили-были три японца: Як, Як-цедрак, Як-цедрак-цедрак-цедрони. Жили-были три японки: Цыпа, Цыпа-дрипа, Цыпа-дрипа-дримпомпони. Все они переженились: Як на Цыпе, Як-цедрак на Цыпе-дрипе, Як-цедрак-цедрак-цедрони на Цыпе-дрипе-дримпомпони. И у них родились дети: У Яка с Цыпой – Шах, У Як-цедрака с Цыпой-дрипой – Шах-шарах, У Як-цедрак-цедрак-цедрони С Цыпой-дрипой-дримпомпони –Шах-шарах-шарах-шарони. А вы думали, я здесь что-нибудь умное напишу? А вот и нет. Ибо фильма вся, фильма вся, фильма кончилася. А что ещё можно сказать? Что Дормире не любит лимскую фасоль? Так покажите мне того, кто её любит. Хотя нет. Пожалуй, ещё есть: мечтает научиться танцевать жигу-дрыгу.

В восторге. Физико-химические аллегории безупречны, как и положено по должности. Приняты. WU

<hr><b>Name: </b> Dormire <br><b>Devotion:</b> White Court <br><b> Appointment:</b> The maid of honour of White Queen <br><hr> Если нельзя, но хочется, то обязательно нужно.

Скрытый текст

Я - та самая Глендина сестра, о которой говорилось здесь<\/u><\/a>. Краткое описание в случае принятия